В исправительной колонии № 22 в деревне Доманово повесился молодой человек, отбывающий длительное наказание по статье 328 УК. По непроверенным данным, погибший под давлением со стороны следствия оговорил себя и признался в совершении преступления. Никакой доказательной базы в уголовном деле, никаких доказательств, кроме показаний его и свидетелей, не было…

sputnik.by

Еще свежи в памяти рассказы председателя “Молодого фронта” Дмитрия Дашкевича о его травле в Мозырьской колонии.

Мы помним рассказы политзаключенного Николая Дедка, который рассказывал об условиях заключения, направленных на уничтожение человека.

Сейчас беларуские правозащитники протестуют и требуют  прекратить необоснованное преследование и давление на А.Бондаренко в Могилевской тюрьме №4.

В то же время власти постоянно твердят об улучшении содержания заключенных.

Что же в действительности происходит в тюрьма?

Собеседник Беларускай праўды совсем недавно вышел из печально знаменитой «Володарки» (СИЗО №1).

-Кто сегодня содержится на Володарке?

-Основной контингент составляют граждане, по которым ведется расследование или уже идет суд.

95% арестантов – подследственные, их вина не доказана – ведется только следствие. Это или подозреваемые в совершении преступления, или обвиняемые. Но не виновные.

-Какой контингент содержится на “Володарке”?

-Эта информация является закрытой. Но по моим наблюдениям, так как общение между камерами все равно происходит, процентов 30% – это обвиняемые по статье 328 (преступления, связанные с наркотиками), 30-40% – экономические преступления, 30-40% – все остальные. Около 50% впервые попадают в места лишения свободы (первоходы).

-Насколько обосновано их нахождение там? Ведь по сути это не виновные граждане? Еще…

-Содержание абсолютного большинства заключенных в СИЗО – не обосновано: по  тяжести и составу преступления и даже из гуманных соображений. Но главная задача следователя и всей системы – сломать человека как личность и получить необходимую следствию информацию. Это нужно для «успешного закрытия» дела, «посадки» гражданина, получения очередного звания следователю.

-По закону, срок предварительного следствия составляет два месяца. Сколько «сидят» в следственном изоляторе люди?

-Сидящих там 2 месяца – единицы. Обычно полгода. Больше половины сидит от полугода до года. Процентов 10-20 – больше года. Для обоснования продления сроков содержания под стражей применяется стандартная формулировка: «в связи с необходимыми проводимыми оперативными действиями». Но это вранье.  Никаких действий никто не проводит или проводят только для видимости. Цель одна – взять человека измором. Огромное количество приговоров выносится только на основании показаний, в т.ч. признательных. Для «полноты следствия» этого хватает. Никто не утруждает себя сбором «доказательной базы». Я читал уголовные дела и видел «ход» следствия по датам. Поэтому об этом могу говорить уверенно.

-Играет ли роль при принятии решения об аресте до суда личность гражданина, попадающего в СИЗО? Может, учитываются смягчающие обстоятельства – положительная характеристика, болезнь самого заключенного или родных, наличие иждивенцев и т.д?

-Могу ответить однозначно – нет. Даже если у тебя будет огромное количество смягчающих обстоятельств, это не играет никакой роли. Слово гуманизм, сострадание, жалость не знакомы людям, которые вершат судьбы, точнее – ломают чужие жизни.

-Расскажите об условиях содержания на Володарке.

-Обычная, средняя по комфортности камера (хата) – это помещение площадью 15 квадратных метров, в котором находятся 15-18 человек. Металлические нары в 3 яруса, сваренные из подручных материалов, и такие же стол и 2 лавки. Все забетонировано в пол. В большинстве случаев низ нар – решетка из металлической полосы, а не какое-то сплошное основание. Иногда приходится спать на таких нарах даже без матраса. Ощущения в этом случае – непередаваемые.

Тут же, за кирпичной перегородкой высотой в метр – рукомойник с холодной водой и унитаз. На оконном проеме, естественно, решетка и дополнительно – сплошные металлические жалюзи (реснички). Через которые вообще не видно ни неба, ни улицы, а приток свежего воздуха практически отсутствует. Тут же заключенные хранят все свои вещи, еду. Естественно, что никаких шкафов, холодильников – ничего этого нет.

-Разве там можно дышать? Когда в одном месте люди и едят, и ходят в туалет?

-Дышать нечем. Вентиляционной системы нет. Много арестантов курят. И курят круглые сутки.

-А режим дня?

-Подъем в 6.00, отбой в 22.00. Но свет в камере постоянно. 2 раза в сутки – обход. Простая формальность. Продолжительность проверки – 15 секунд. Видеонаблюдения в камерах нет. Ночью дежурный по коридору (продольный), если трезвый, может пару раз заглянуть в глазок (глаз).

-Что разрешено иметь заключенному в тюрьме?

-Заключенному выдают только тонюсенький матрас (вату), подушку, одеяло, 2 простыни и кружку (кругаль). Тарелки и все столовые приборы запрещены. Тарелку выдают с пищей, а потом забирают. Ложек выдают из расчета 1 штука на 3 человек, и тоже только на время приема пищи. Т.е. в камеру на 15 человек выдают на время еды (это минут 30) 5 ложек. Есть надо по очереди.

-А каково качество пищи?

-Пища – отвратительная, есть её невозможно. Мясо в пище если и встречается, то фрагментарно и очень редко. Яиц, молока, масла – ничего этого нет. Перечень блюд очень простой: бигус, овес, пшенка, горох, картофельное пюре (редко), раз в неделю жаренная рыба (которую невозможно есть), борщ, рыбный суп, отвратительный хлеб из тюремной пекарни и 2 чайных ложки сахара в день на человека. Если подогнать продольному и заключенным, которые разносят еду (баландерам), пару блоков сигарет, то можно рассчитывать на пару яиц в неделю, кусочек масла, молоко и хоть кое-какое мясо. Без этого – никак.

-А есть ли прогулки, баня, как решается проблема с грязным бельем?

-Прогулки проходят обычно через день. Дворик – каменный колодец площадью 20-40 квадратных метров. Продолжительность нахождения там зависит от настроения охраны: иногда 30 минут, иногда 2 часа. Баня – раз в неделю. Тут же меняют одну простынь и наволочку на чистые. Баня – это общий душ. 5-7 душевых на всех и 20-30 минут времени – помыться, побриться, постираться.

-Значит, стирают заключенные одежду сами. А где и как сушат одежду?

-Естественно, стирают вещи сами. Хотя раньше была прачечная, куда сдавали грязные вещи. Сейчас такого нет. А сушить – на себе. Веревки запрещены в камерах, даже на нарах раскладывать вещи запрещено. Естественно, приходится нарушать правила. А это – всегда рычаг воздействия администрации на заключенных. Получить выговор в личное дело за нарушение режима – это не хорошо и ни к чему хорошему не приводит.

-Вы описывали камеру средней комфортности. Что собой представляют другие варианты «размещения»?

-Я описывал обычную камеру в так называемом «новом корпусе». Есть камеры хуже, и гораздо хуже. В полуподвальных и подвальных помещениях, площадью 20-25 метров, где содержится 25-30 человек. Это т.н. «шанхай»: камеры находятся в полуподвале, где зимой лед на стенах, а летом по стенам текут ручьи, а крысы съедают всю еду. Туда арестанту “заказана” дорога, если попросит следователь, если ты не хочешь сотрудничать со следствием или просто даешь не те показания, которых добивается следователь.

Камеры также располагаются в красном корпусе, названный по причине того, что у него кровля красного цвета (ржавая металлическая) и есть конюшня – здание бывшей конюшни.

Есть и ВИП камеры. Несколько штук. С условиями гораздо лучше. Родственники на воле могут договориться о переводе в «нормальную» камеру, где не 15-20 человек, а 4-8. Это камеры №№10, 22, 23. Стоит это удовольствие сейчас около 10 тысяч $.

-А как администрация СИЗО «комплектует» состав заключенных? Экономические отдельно от уголовников, «первоходов» отдельно от рецидивистов?

-Эти правила сейчас не соблюдаются. «Подбирают» состав камеры с целью создать наихудшую психологическую атмосферу среди заключенных.  Главное – создать человеку максимально невыносимые условия и «сломать» его. В камере, из которой я сейчас вышел, сидели и первоходы, и люди, уже отсидевшие до этого десятки лет; сидел даже заключенный, проговоренный в свое время к высшей мере наказания. Сидели малолетки и пенсионеры. Сидели заключенные, из которых кто-то потом получил условный срок, а кто-то больше 10-15 лет (убийство, наркотики). Сидели ВИЧ-инфицированные и здоровые.

-Заключенный весь срок находится в одной камере, куда его определили с самого начала?

-Нет, конечно же нет. Это тоже одна из форм давления на арестованного. Как правило, переводят в другую камеру (килишуют) каждые 2-3 месяца. За этот срок человек приживается, обустраивается, налаживает отношения с сокамерниками. Значит, его надо килишнуть, переселить в другую камеру – для заключенного это большой стресс.

-Есть ли осведомители среди заключенных?

-Стукачи – неотъемлемая часть арестантского уклада. Во многих случаях их показания (стукачей) «ложатся» в дело. И используются не только для оперативной работы, но и могут служить доказательной базой. Стукачи разные бывают – от штатных сотрудников органов МВД, до людей, вынужденных этим заниматься под сильным давлением со стороны правоохранительных органов. Однажды я сидел  камере, где осведомителями были… все сокамерники. Со временем их вычисляешь сразу, да и тюремная межкамерная связь (дорога) работает.

-Вы говорили, что никакие заболевания или состояние здоровья, не может повлиять на решение следователя об аресте. Как в СИЗО оказывают медицинскую помощь?

-Медицина находится на уровне – не дать умереть. Если жалуешься на острую боль в горле, при которой не можешь спать,  то помощь врача заключается в рекомендации «полоскать горло солью с содой». Вся надежда на передачи лекарств от родных. Но и в этом случае перечень разрешенных к передаче лекарств утверждается администрацией. Не примут аспирин, валерьянку, мази в металлических тюбиках и т.д. Или примут лекарства и придержат пару дней. Так, из вредности. У людей власть. Пользуются, как хотят. Лекарства от родственников принимают для передачи раз в неделю, по средам. Если ты заболел в понедельник-вторник и сразу же об этом написал родным, то лекарство ты получишь через 10 дней. Не раньше! В среду-четверг родные получат письмо с просьбой, к следующей среде смогут передать в окошко №2 на передачу. В надежде, что примут все и в тот же день или на следующий передадут арестанту.

Если начинают колоть лекарства, то ты никогда не знаешь, какое конкретно лекарство тебе дают. У тебя нет гарантии, что ты – единственный, кому делают укол данным шприцом: не при тебе вскрывают упаковку и набирают в шприц лекарство. Ты приходишь – наполненный шприц уже наготове.

-Что тяжелее всего далось в СИЗО?

-Физически тяжелее всего было перенести ночь в стакане, в бетонном мешке площадью меньше одного квадратного метра. Психологически – допросы следователей. В большинстве своем – это совсем не специалисты в своей сфере, их даже тяжело назвать профессионалами. Но у них – абсолютная власть, которой они упиваются и не скрывают этого. Хотя такой же контингент и в прокуратуре, и в судах.

-Последний вопрос: если бы это было не интервью, а глава вашей автобиографии, как бы вы её назвали?

-Находясь в местах заключения, я как мантру повторял: «Не верь, не бойся, не проси».

Андрей Данишевский, Беларуская праўда